Дариуш Харасимович OFMConv
В нашей христианской жизни важно, чтобы мы жили Словом Божьим и руководствовались им в своих поступках, потому что у нас никогда не будет ничего лучшего, чем Слово Божье и Евхаристия. Это Сам Господь, приходящий к нам. Слово Божье – это не то, что слово человеческое, оно несет нам информацию не от мира сего, а от самого сердца Господа.
Христианство – это действительность, в которой Бог нам открывается. Не столько мы ищем Его, сколько Он ищет человека. Он делает первый шаг, проявляет милосердие, которое есть суть Его Божественной любви.
Иисус постоянно говорит об Отце – в притчах, в разных аналогиях, самим Своим поведением. Иисус открывает нам Отца и ведет нас к Нему. Иисус – в Отце, а Отец – в Сыне. Это величайшая тайна.
Миссия Иисуса Христа направлена на искупление, чтобы мы примирились с Богом. Он – онтологический мост между Богом и человеком. В сущности своей Христос – посредник, и никого не может быть на этом месте, только Он. Его жертва на кресте примирила нас с Отцом.
Все, что говорит Иисус в Евангелии, Его слова о спасении грешников, свидетельство об истине Божьей любви, открывает нам милосердное сердце Отца.
Притча о милосердном отце (или, как ее еще называют, притча о блудном сыне) особым образом говорит нам о Милосердии Божием. Мы привыкли к этой притче, а ведь ее когда-то не существовало. Господь задумал эту историю для нас. Может быть, Иисус не один час провел в молитве к Отцу и просил: «Отче, как сказать о Твоей любви, в какой форме? Какими человеческими словами передать Твою любовь?»
Притча о милосердном отце, как и молитва «Отче наш», открывает нам глаза на сущность любви Бога. Обратимся к тексту притчи (Лк 15, 11–32):
«…У некоторого человека было два сына; и сказал младший из них отцу: «отче! дай мне следующую мне часть имения». И отец разделил им имение. По прошествии немногих дней младший сын, собрав всё, пошел в дальнюю сторону и там расточил имение свое, живя распутно. Когда же он прожил всё, настал великий голод в той стране, и он начал нуждаться; и пошел, пристал к одному из жителей страны той, а тот послал его на поля свои пасти свиней; и он рад был наполнить чрево свое рожками, которые ели свиньи, но никто не давал ему. Придя же в себя, сказал: «сколько наемников у отца моего избыточествуют хлебом, а я умираю от голода; встану, пойду к отцу моему и скажу ему: отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим; прими меня в число наемников твоих». Встал и пошел к отцу своему. И когда он был еще далеко, увидел его отец его и сжалился; и, побежав, пал ему на шею и целовал его. Сын же сказал ему: «отче! я согрешил против неба и пред тобою и уже недостоин называться сыном твоим». А отец сказал рабам своим: «принесите лучшую одежду и оденьте его, и дайте перстень на руку его и обувь на ноги; и приведите откормленного теленка, и заколите; станем есть и веселиться! ибо этот сын мой был мертв и ожил, пропадал и нашелся». И начали веселиться.
Старший же сын его был на поле; и возвращаясь, когда приблизился к дому, услышал пение и ликование; и, призвав одного из слуг, спросил: «что это такое?» Он сказал ему: «брат твой пришел, и отец твой заколол откормленного теленка, потому что принял его здоровым». Он осердился и не хотел войти. Отец же его, выйдя, звал его. Но он сказал в ответ отцу: «вот, я столько лет служу тебе и никогда не преступал приказания твоего, но ты никогда не дал мне и козлёнка, чтобы мне повеселиться с друзьями моими; а когда этот сын твой, расточивший имение своё с блудницами, пришел, ты заколол для него откормленного теленка». Он же сказал ему: «сын мой! ты всегда со мною, и всё мое твое, а о том надобно было радоваться и веселиться, что брат твой сей был мертв и ожил, пропадал и нашелся»».
Церковь предлагает нам эту притчу для размышления в разное литургическое время, и все¬гда – во время Великого поста, когда мы проходим путь обращения и очищения сердца, познания Бога.
Великий пост – это время «сокровенного познания тайны Христа», направленное на то, чтобы мы прославили Его достойными делами, как говорится в Литургии первого воскресенья Великого поста. Если познаешь любовь Бога вплоть до креста, до искупительной смерти, то обратишься. Подлинное обращение – это всегда ответ на любовь Бога, а не решение под действием страха. Бывает, что дети до своего совершеннолетия слушаются родителей, а потом вырываются на свободу и творят, что хотят. Возможно, и младший сын в притче тоже так поступил: повзрослев, потребовал независимости от Отца и стал осуществлять свои планы, считая, что лучше знает, что для него хорошо.
Эта притча очень глубокая и интересная, каждый раз, читая ее, можно открывать для себя что-то новое. Сегодня посмотрим на нее в перспективе Милосердия Божия. Конечно, сложно увидеть милосердие в поведении сыновей, хотя у младшего сына проявляется какая-то любовь к Отцу, когда он, вернувшись, даже не хочет быть сыном, а лишь наемником. Святой Франциск тоже говорил: «Я последний грешник на земле». Возможно, что младший сын понял весь ужас своего выбора и то, что он почти уподобился животным, питаясь вместе со свиньями. Возможно, он осознал, что своим грехом ранил сердце Отца, и из любви к Отцу почувствовал себя недостойным сыновства. Конечно, могут быть и другие мотивы его поведения: «Скажу, что осознал, какой я плохой, и это побудит отца принять меня». Мы не знаем, как было на самом деле, это можно по-разному представлять.
Если говорить о милосердии в этой истории, то, конечно же, прежде всего это касается отца и дома отца, потому что речь идет не только о самом отце, но и о доме, который отец устроил для сыновей. Господь использовал терминологию семьи, дома, чтобы поговорить с нами о важной реальности: о Царстве Божьем, Своем сердце, о Себе самом. Слово «отец» еще в Ветхом Завете используется для образа Бога. Новый Завет тоже говорит о Боге как об Отце, потому что Бог – это источник жизни и Личность. Но мы должны понимать, что Бог – это не человек. Иисус Христос – истинный Человек и истинный Бог. Но Бог Отец – не человек, Дух Святой – не человек. Если мы встречаемся с Богом Отцом, то это как раз происходит через человечество Сына, Который есть истинный путь к Отцу.
Бог захотел, чтобы мы думали о Нем как об отце. А если отец, то сразу в голову приходят мысли о матери, о семье, и мы говорим о Царстве Небесном как о доме Отца.
Когда умирает кто-то из близких, мы часто не употребляем слово «умер», но говорим «ушел в Дом Отца». И это красиво звучит.
Когда 2 апреля 2005 года умирал Папа Иоанн Павел II, народ бодрствовал и молился на площади Св. Петра. И кардинал Анджело Содано, когда Папа умер, сказал: «Наш любимый Папа Иоанн Павел II отошел в дом Небесного Отца»…
Размышляя над притчей, мы тоже можем думать о доме Небесного Отца. Иисус говорит: «В доме Отца Моего обителей много». Очень красивая аналогия: Царство Небесное и дом. Это действует при условии, что у нас был хороший родительский дом. Если это не так, то нужно призывать веру, уповать на то, что Господь говорит. И это золото нашей веры, самое важное, ведь Господь сказал: «Блаженны не видевшие, но уверовавшие». Иначе говоря, блаженны те, кто не испытывает положительных чувств, не ликует на пути к Богу, кому нелегко все дается, но которые веруют. Вера – это самое важное.
Иногда мы думаем: «Ну, святым-то было легко. Они с Богом чуть ли не за ручку шли, Он вел их через жизнь. А может, они и родились святыми, такими избранными». Это заблуждение. Святые – тоже грешники, но из любви к Господу Богу они работали над своими грехами и побеждали их, поэтому достигли вершин святости, героической степени любви к Богу и ближнему.
Но есть исключение – Дева Мария. Мы верим, что Она – Пресвятая, «новая Ева». Бог сохранил Марию от первородного греха предупреждающей благодатью, учитывая, что Она должна была стать Божьей Матерью. Мария получила полноту благодати через этот акт удивительной любви Господа. Она смогла так ответить на этот потенциал Божьей любви, данный Ей, что, переходя из благодати в благодать, не совершила за всю Свою жизнь ни малейшего греха. Как человек Она, наверное, имела искушения, но боролась с ними и побеждала.
Итак, первое, что нам бросается в глаза в притче – это среда дома отца, где жили его сыновья. Можно сравнить это с Церковью, которая является средой милосердия, где мы встречаем Господа. Церковь всегда говорит о важности понятия семьи, семейной жизни, и в том, что Господь дает нам это, тоже проявляется Его милосердие. Господь – это как будто семья: Отец, Сын и Дух Святой. Мы идем в семью Божественных лиц, в дом отчий. Там еще есть ангелы, херувимы, серафимы, престолы и хоры, ангелы-хранители и архангелы… Там просто кипит жизнь! Это все личности, которые прославляют Бога и с которыми мы будем иметь общение после нашего воскресения. Мы обретем новую природу, которая позволит это делать. Это все реальность Царства Небесного, дома Отца.
И то, что мы в земной жизни переживаем семейный опыт – живем с родителями, братьями и сестрами – это тоже Божье милосердие. Это готовит нас к тому, чтобы потом пойти в небесную семью. На небесах – образец, а здесь, на земле – его отражение. В семье мы учимся любви, поэтому Церковь так много внимания уделяет подготовке к браку, чтобы будущие супруги понимали, как лучше строить отношения, увидели красоту своего призвания. Это сложное призвание, нужно готовиться, не все будет получаться по инерции.
Как сатана искушает семинариста? «Ты кто такой? Ты священником хочешь быть? Да посмотри на себя! Ты один из многих, такой же грешник». А будущих супругов, наверное, так: «Да какая там подготовка, зачем? Все просто женятся и замуж выходят. Для чего еще курсы проходить?» Это голос лукавого, подготовка нужна и в первом, и во втором случае.
Призвание к супружеской жизни прекрасно: Господь призывает человека быть «творцом», дарить жизнь. Только Бог – творец жизни, и Он поделился с человеком этим даром, в этом несомненно – Его милосердие, великая любовь.
Если семья хорошая, если в ней есть счастье, свобода, безусловное принятие человека, то ее члены словно уже живут в Царстве Небесном. Очаг семейной жизни принципиально важен.
Как Церковь, так и хорошая семья – это путь к спасению. Если нет хорошей семьи, то Бог по Своему всемогуществу, конечно, может восполнить это, как может в последний момент восполнить и то, что человек не ходил в Церковь или не принимал таинства, и привести его к спасению.
Дом отца – это не только наша естественная семья, но и Церковь, как новая семья, где Господь обитает особым образом. В момент крещения мы освобождаемся от первородного греха и обретаем Святого Духа и Церковь, становимся ее полноценными членами, обретаем Отца и многих братьев и сестер.
Почему в притче только два сына – старший и младший? Почему не три или пять? Это образ, метафора. Так легче заметить контраст. Речь идет о том, что мы разные в Церкви. Это Божья воля, и это надо принимать. Хотя мы разные, мы должны друг друга любить, друг к другу прислушиваться. Церковь всегда против расизма, национализма, шовинизма. Мы все – сыновья и дети Божьи и должны друг друга любить и уважать, как Отец нас любит и уважает.
Милосердие Божие проявляется в том, что у нас есть естественная семья и есть Церковь. Естественная семья готовит нас к тому, чтобы быть в небесной семье после смерти, в жизни вечной. Милосердный Господь, став человеком, готовит нас к этой жизни – через Церковь, в которой мы живем и движемся, зреем и взрослеем. От рождения до смерти Церковь молится о нас, молится и за усопших – это большой дар. В нашем Францисканском ордене мы помним всех усопших братьев – по именам и фамилиям – и постоянно молимся за них.
Образ милосердного отца – это символ Милосердного Бога. Какие качества мы видим в этом отце? Во-первых, бросается в глаза, что там, где подлинное милосердие и любовь – там свобода. Нет любви вне свободы. И поэтому так много бед на земле. Если бы не было свободы, не было бы и греха: не было бы ненависти, войн, убийств, терроризма… Если бы Господь сотворил нас настроенными только на любовь, но без возможности не любить, мы были бы, как роботы. Есть даже фантастические фильмы об этом. Но Бог рискнул и дал нам свободу, понимая, что человек может ослушаться и поднять руку на самого Бога.
Захотел младший сын уйти из дома отца – Бог не мог запретить. Захотел сатана уйти – Бог ничего не мог поделать, не мог воспротивиться его выбору. Адам и Ева захотели уйти из рая – Бог им тоже не запретил.
Наверное, милосердие отца побуждало его поговорить с сыном, уговорить его остаться. Может быть, открыть глаза на страшный мир, где сына не ждало ничего хорошего, а только зло, голод, даже смерть. Но, в конце концов, он знал, что выбор – за сыном. Там, где милосердие и настоящая любовь, всегда есть пространство свободы, даже если это причиняет боль, потому что кто-то поступает не так, как тебе хотелось бы, ранит тебя своим выбором.
Любовь – это не эмоции, а выбор воли и разума. Главное, чтобы мы хотели блага и так переживали свою жизнь. Иногда супруги после двадцати лет совместной жизни говорят: «Мы больше не любим друг друга». Но что значит не любим – не испытываем особенных чувств друг к другу? Это не так важно, на самом деле. Самое важное – это выбор разума и воли, если уже есть дети, если столько лет прожито вместе… Когда Бог призывает к супружеской жизни, он дает вначале чувства, но с годами они притупляются, а любовь остается, она просто немного меняет свой характер.
Милосердие отца мы видим в той свободе, которую он дает младшему сыну: не закрывает его где-нибудь в подвале, не связывает его. И младший сын уходит. Бог всегда дает нам свободу выбора.
Второй важный момент милосердия мы видим в эпизоде, когда младший сын возвращается. «И когда он был еще далеко, увидел его отец». Сын ведь изменился, он испытал голод, был на грани жизни и смерти. Скорее всего, он не был похож на человека, который уходил когда-то из отцовского дома. Плюс дистанция – он был далеко от дома, когда отец его заметил. Но отец все равно узнал сына! Милосердие Божие всегда «выглядывает» человека, замечает, узнает его. Нет греха, который так бы нас изуродовал, чтобы Бог не распознал в нас Свое дитя. Милосердие и любовь Бога безграничны. Иногда люди думают: «Для меня уже нет прощения, я так далеко от Отца, что Он меня уже не видит». Нет, Бог нас всегда видит, он не человек. Бог никогда не устает прощать и любить. Об этом говорил св. Франциск, говорил Папа Бенедикт XVI. Это мы можем устать, а Бог никогда не устает давать нам Свое прощение и видит нас издалека – может быть, потому что Он на самом деле недалеко от нас. Когда мы согрешаем, мы удаляемся от Бога, но Он не удаляется от нас. Это тайна. Бог всегда рядом, когда мы грешим и далеки от Него сердцем. Можно сказать, что отец из притчи был всегда с сыном, сопровождал его молитвой. Это сын удалился от него.
Как-то раз я ехал в Санкт-Петербург на поезде, и в моем вагоне была большая группа школьников. Видели бы вы, как родители прощались с ними на платформе. Я думал, может, они надолго едут куда-то. Так переживали родители, просили помахать из окошка, прислать смс-ку, как доедут… Оказалось, на три дня всего ехали.
Если грешные люди так любят своих детей, то как Бог переживает за нас! Он постоянно рядом с нами, хочет быть с нами в контакте: «Как там тот, кого я сотворил?» Божья любовь всегда нас сопровождает.
Когда мы хотя бы сокрушение о грехе проявляем, сожалеем о нем, в тот же миг приходит прощение, Сам Господь приходит Своей силой милосердия. Как в этой притче: отец издалека увидел сына, хотя тот изменился!
Дальше читаем: «Увидел его отец и сжалился». Милосердие Божие мы часто ассоциируем с жалостью, но это надо правильно понимать. Это несравнимо с сочувствием, которое может проявлять человек. Это самая сердечная любовь Бога. Сжалился, потому что помнил, каким он родил этого сына, каким тот был, и что произошло с ним из-за греха, как дальняя страна его изуродовала. Отец понимал, кем мог бы быть его сын и кем стал, отсюда рождается его жалость. Подобно этому, Бог всегда жалеет нас в исповеди, видя наши грехи.
И дальше сказано: «… и побежал». Не сын побежал в сторону отца, а отец побежал к сыну. Любовь Бога всегда первая, она открывается, ищет, всегда в движении. Немолодой уже отец побежал, нашел в себе силы. Бог всегда «бежит» навстречу нам. У Уитни Хьюстон есть песня «Я бегу к тебе», она звучит в фильме «Телохранитель» – это про человеческую любовь, но можно провести аналогию. Мы тоже, если любим, будем искать, бежать, стремиться к тому, кого любим. Отец, подбежав к сыну, «пал ему на шею и целовал его» – какой прекрасный образ Божьей любви!
Бог такой: Он бежит к нам, целует. Первый «поцелуй» Бога – дыхание жизни, «руах», которое Он дал нам при рождении.
Вот образы милосердия в этой притче : «увидел издалека», «сжалился», «побежал», «пал на шею», «целовал»…
Сын говорит о том, что согрешил, но отец будто не слышит его раскаяния. Это похоже на то, как Иисус писал перстом на песке, не слушая слов осуждения в адрес грешницы.
Отец говорит: «Принесите лучшую одежду, перстень», – это все символы сыновства. И мы тоже, как бы ни согрешали, всегда будем детьми Божьими, наш статус не меняется. Разбойник на кресте, покаявшись, в тот же день отправился в Царство Небесное. Вот тайна Милосердия Божия. Это не наша, человеческая справедливость. Бог – совсем другой.
Итак, после возвращения младшего сына в доме отца был праздник. Они стали веселиться. И мы, вспоминая, что Бог для нас сделал, тоже должны веселиться! Мы должны думать о том, что Господь сделал для нас через Свою смерть на кресте и воскресение. Самый важный праздник – это Воскресение Господне. Цель нашей жизни – радость, веселье, ликование. Если кто-то переживает свое христианство с мрачным лицом, в постоянных постах и аскезе, я ему сочувствую, потому что он придет в Царство Небесное и не узнает его. Мы сотворены для счастья с Богом, и если мы это не переживаем уже на земле, то должны будем очиститься после смерти. Бог – это радость, а не печаль. Он нас сотворил, чтобы мы радовались с Пресвятой Троицей, в Царстве Небесном будет вечный праздник и ликование. Литургические праздники призваны нас подготовить к празднованию в Небесном Иерусалиме.
Но увы, есть люди, которые, как старший сын из притчи, не умеют праздновать и радоваться. Они непрестанно трудятся, «пашут», хотят сами себя искупить через хорошие поступки, не понимая, что Христос это уже сделал на кресте, уничтожив Своей смертью нашу смерть. Кто пойдет в Церковь, за Христом, если будет видеть только таких монахов и мирян, которые с угрюмым лицом постятся и молятся. Таких людей, увы, хватает.
В Царстве Небесном нас ждет праздник, и мы должны уметь мудро отмечать это на земле, радоваться нашей вере, нашей жизни с Господом. Милосердие Божие освобождает нас для празднования, ликования, счастья. Для постов и аскезы тоже есть свое время. Мы грешники и живем в структурах греха, в грешном мире – это, конечно, не радость, а вызов для нас. А где вызов, там нужно отказываться от чего-то, чтобы иметь силы для борьбы, как у спортсменов, которые отказываются от многого, чтобы быть сосредоточенными на спортивном сражении. То же самое – в духовном плане, поэтому Господь и говорит о важности поста. Но на это нужно мудро смотреть, чтобы не переборщить и не забывать про радость. Все должно быть в гармонии, как учит нас Святой Дух.
Милосердие Божие мы видим еще в таком моменте притчи. Сколько раз приходилось отцу выходить из дома навстречу сыновьям? Сначала – к младшему сыну. А потом, когда уже в доме праздник, приходит старший сын, и он в обиде, недоволен, что отец заколол теленка, часть его наследства. По идее реакция старшего брата должна быть радостной: «Да неужели, вернулся?!» Обнялся бы с братом, попраздновал. Так должно быть в нормальных отношениях. Но старший брат обижен на отца и на младшего брата. И отцу приходится опять выходить, теперь уже к старшему сыну, может даже бежать к нему. Мы чувствуем, что он его любит: «Сын мой!» Можем представить себе, сколько нежности было в этих словах. Так ласково отец обращается только к старшему сыну. «Ты всегда со мною, и все мое – твое». Отец показывает правильную перспективу: в доме Отца мы все имеем право праздновать и радоваться, быть наследниками в счастье и свободе. А старший сын действует как формалист. Он был дальше от дома отца, чем младший сын, хотя физически там находился. Он жил в своем мире и сердцем был далеко от отца. У отца хватило милосердия и на старшего сына, он не сказал: «Отстань, я радуюсь сейчас возвращению младшего сына, не порти мне праздник». Он не упрекает старшего сына, а терпеливо объясняет ему, что он такой же полноправный наследник, хотя отец, конечно же, знал, что происходит в душе старшего сына. Милосердие Божие, терпеливое, ласковое и мудрое, никого не исключает. Разные люди есть в Церкви, разные люди нас окружают, но высшая форма истины – это любовь, только она может менять человеческие сердца. Если бы мы все руководствовались в жизни любовью, не было бы разрушенных семей и распрей между людьми, конфликтов между народами.
Итак, милосердие – это сама сущность любви. Оно проявляется в реальности дома отца, в свободе, в любви ожидающей, прощающей и щедрой. На младшего сына буквально обрушивается «цунами» отцовской любви, безо всяких условий и испытательных сроков. Когда Иисус умно¬жает хлеб, то всегда есть избыток. Бог щедр в Своих дарах, в разнообразии жизни на земле. Его любовь – смиренная и никого не исключающая, терпеливая, выходящая навстречу.
Это все отражено в характере отца из притчи, который показывает нам истинный образ Бога.
