Андрей Буко OFMConv
Многие христиане со временем начинают ощущать, что их жизнь в Церкви становится рутиной. Будучи настоятелем прихода, я постоянно напоминал прихожанам, что участие в воскресной литургии – это обязанность христианина, заповедь, которую надлежит исполнять. Возможно, когда есть ощущение, что это обязанность, долг, то трудно себя принуждать. Еще сложнее, если в приходе возникают конфликты, трения, появляются разногласия с какими-то людьми. Это отягощает нашу обязанность участия в воскресной службе. Поэтому мне захотелось поговорить об этом, чтобы освежить наше восприятие литургии.
Евхаристия – это тайна, глубокая, как бездна. Не случайно восточные и западные Церкви живут таинствами. Они заключают в себе тайну, которую человеку трудно понять. Бог позволяет нам в нее углубляться, приоткрывает нам ее. И наша задача – пробудить в себе изумление перед Евхаристией. Самая большая беда – это даже не профанация Святых Даров, которая, хоть и крайне редко, но происходит, а охладевание и равнодушие со стороны практикующих христиан. Чтобы пробудиться от восприятия Евхаристии как того, что нам «полагается», важно обновить в своей душе восхищение ею.
Литургия включает в себя три основные части. Первая – это литургия Слова. Вторая – Евхаристическая литургия, когда хлеб и вино пресуществляются в Тело и Кровь Христа. И третья часть, которую я бы выделил, это Причастие.
Как родилась такая форма литургии? Чтобы понять суть, вернемся к истокам. Если мы внимательно прочитаем Книгу деяний апостолов, то увидим, что первая община христиан продолжала ходить в Иерусалимский храм, совершать там молитву, участвовала в богослужениях в синагоге. Затем христиане возвращались по домам и там в кругу близких преломляли хлеб. То есть было две части: одна совершалась в иудейской традиции, а вторая, в преломлении хлеба, новая для христиан, совершалась среди братьев. Со временем участие в богослужении в храме стало затруднительным. Во-первых, христиане не могли преломлять хлеб с остальными иудеями, ведь это был хлеб только для тех, кто верит в Иисуса Христа. В синагогах и Иерусалимском храме их начали выделять как учеников Иисуса и считать враждебной сектой. К тому же сами христиане, слушая чтение Ветхого Завета в синагогальном богослужении, воспринимали эти тексты совершенно иначе. Для них ветхозаветные тексты уже говорили о Христе. И, соответственно, христиане понимали и комментировали их уже не так, как это требовалось в иудейской традиции.
Когда стало невозможным совмещать две традиции, богослужения начали совершать по домам. Святой Иустин Философ, живший во II веке, описывает, как выглядели эти встречи. Помимо чтения отрывков из Ветхого Завета христиане читали «воспоминания апостолов», как это называет св. Иустин, то есть то, что мы сейчас называем Евангелием, а также послания апостола Павла. Так постепенно складывался Новый Завет.
Какое значение это имеет для нас? Литургия Слова во время мессы – это не то же самое, что и когда мы просто дома открываем Библию и читаем ее или же изучаем Слово Божье в библейской школе. Во втором случае цель – познание и понимание Слова Божьего. Но во время мессы есть еще одна цель: Слово Божье должно нам помочь узнать Того, Кого мы вскоре примем. Это важный момент, и потому Евхаристия – таинство. Она совершается не просто на интеллектуальном уровне. Момент узнавания происходит посредством дара Святого Духа в живом Присутствии.
Вспомните, как ученики шли в Эммаус. Христос, идя с ними, готовил их к преломлению хлеба, которое он совершит в Эммаусе. Без этого наставления они не узнали бы Его в преломлении. И только потом, когда Христос преломил хлеб и стал невидимым, ученики сказали: «Не горело ли в нас сердце, когда Он изъяснял нам Писание?». То есть в тот момент произошла встреча, которая оказалась для них ключевой: что-то в них поменялось. Так же действует Слово, которое мы слышим во время литургии.
Например, мы приходим на мессу и слушаем отрывок из Ветхого Завета о том, как Моисей встретился с Богом в Неопалимой купине и говорил с Ним (Исх 3). Так вот, этот текст – приглашение от Бога пережить то же самое в данный момент, здесь и сейчас. Уже совсем скоро мы, принимая Евхаристию, встанем перед этим горящим кустом, из которого с нами говорит Бог. Можно сказать, что «неопалимой купиной» становится алтарь.
Представим себе, что мы слышим на мессе отрывок из 6-й главы Книги пророка Исайи, где он говорит о своем призвании и описывает данное ему видение: жертвенник, вокруг которого парили серафимы и провозглашали святость Бога. Это призыв к нам, здесь и сейчас: пережить этот момент встречи со святостью Бога. В Писании говорится, что ангел взял с жертвенника раскаленный уголь и коснулся им уст Исайи, чтобы очистить их. Во время мессы происходит именно это: нам следует приготовиться и верить, что этот раскаленный уголь скоро коснется моих уст, чтобы очистить меня святостью Иисуса, Который ко мне прикасается.
Вспомним призвание пророка Иезекииля (Иез 3). Он видит руку, которая достает свиток, протягивает ему и говорит: «Съешь этот свиток». Иезекииль говорит, что после того, как он это сделал, на устах его было горько, а во чреве сладко. Далее Иезекииль вновь слышит повеление Бога: «Встань и иди к дому Израилеву, и говори им Моими словами». И вот мы, слыша это Слово Божие и через несколько минут принимая Причастие, «съедаем» свиток Слова Божьего, наполняя им свое чрево, Словом, которое стало плотью. И слышим посланием к нам: «А теперь, наполнившись этим Словом, иди и говори».
И то же самое относится к каждому фрагменту Нового Завета, который читают во время литургии. Например, когда мы слышим, как Мария принимала Слово Божие прежде всего в Свое сердце, до того как Она приняла в Свое чрево. Мария, даже если не понимала что-то, бережно складывала Слово Божие в Своем сердце, чтобы со временем оно стало для Нее понятным (Лк 3, 19). Когда «кровоточивая» женщина прикоснулась к краю одежды Иисуса (Мф 9, 20). Здесь и сейчас у меня есть возможность не только прикоснуться, но и принять в свои уста Того, кто исцеляет.
Посмотрите также на эпизод с Фомой, который прикасается к ранам Христа (Ин 20, 24-29), на историю Закхея, которому Христос говорит: «Сегодня мне надобно быть у тебя в доме» (Лк 19). Все говорили, показывая на Закхея, что Христос пошел к грешнику. Да, так и есть. В Причастии Христос приходит ко мне, грешнику, в мой дом, и, как и Закхею, обещает мне спасение. Другое дело, что поскольку мы часто слышим Слово Божие, мы не ощущаем его настолько живым, не осознаем, что оно касается лично меня. Но вспомните, как Иисус обличает «род сей» (Мф 12, 41-42). Он говорит, что не дастся им другого знамения, кроме пророка Ионы, потому что ниневитяне покаялись от проповеди Иониной, а перед ними – Тот, кто больше Ионы. И царица Савская восстанет на суд с родом сим и осудит его, потому что она пришла от пределов земли послушать мудрости Соломона, а здесь – больше Соломона.
Слушая Слово Божие, постараемся понять, что здесь, с нами, – Тот, кто больше Соломона, больше Ионы, больше кого бы то ни было из великих пророков и людей, которые жили на земле. Здесь со мной говорит сам Бог.
Во времена Оригена освященный хлеб принимали в руки. В своих комментариях он говорил так: «Когда принимаешь причастие, ты должен быть внимательным, чтобы ни одна частичка хлеба не упала на землю, потому что это Тело Христово. Но разве ты не должен так же, когда принимаешь Слово, стараться, чтобы ни одно слово не упало в пустоту. Ибо тот, кто присутствует в Хлебе, так же присутствует и в Слове.
И нужно собирать Слово так, как мы собираем частички Евхаристии».
Наша задача во время литургии – пробудить в себе бережное внимание к Слову, чтобы ни одно слово, которое произносится, не упало в пустоту. В этом – большая ответственность чтецов, которые читают литургические тексты. Слово должно прозвучать так, чтобы его услышали и могли принять.
Обратимся к Евангелию от Луки (22, 14-16): «И, когда настал час, Он возлег, и двенадцать Апостолов с Ним. И сказал им: очень желал Я есть с вами сию пасху прежде Моего страдания; ибо сказываю вам, что уже не буду есть ее, пока она не совершится в Царствии Божием».
Попросим Святого Духа вести нас, затем откроем Библию. Читайте эти строки медленно, вслушиваясь в каждое слово, как советует Ориген, стараясь ни одно из них не потерять.
Контекст события – Тайная вечеря, последняя Пасха Христа, которую Он переживает с учениками перед Своим страданием. Он попросил нескольких учеников заранее приготовить горницу для празднования. Затем, когда все собрались и когда «настал час», Он возлег. Что значит «настал час»? В греческом языке есть несколько слов, которые определяют время: «хронос», «кайрос». Греческое слово «хора», обозначающее «час» в этом отрывке – однокоренное со словом «кайрос». В чем разница? Греки изображали «хронос» в виде старика, пожирающего своих детей. «Хронос» – это неумолимо бегущее время, вмещающее событие за событием, которое не повернуть вспять. «Кайрос» изображали как юного молодого человека, очень странной наружности. Спереди у него было много волос, эдакий чуб, а сзади он был полностью выбрит. Почему такой образ? «Кайрос» – это какое-то особое время, если дословно перевести – «надлежащая мера, благоприятный момент». Апостол Павел употребляет это слово, когда говорит о том, что наступила полнота времени. Когда приходит «кайрос», нужно успеть «ухватить его за чуб». Если не успел, то «кайрос» проходит мимо, и сзади его уже не схватишь – не за что. То есть нужно не упустить этот момент, особое мгновение.
Когда начинается мое переживание Евхаристии? Не с того момента, когда выходит священник и делает крестное знамение. Оно начинается еще дома, когда я готовлюсь к службе, одеваюсь; зависит от того, с каким настроением я иду в храм. Осознаю ли я, что это особенный момент моей жизни, какая-то полнота времени?
Христос тогда возлег с учениками, когда наступил самый подходящий для этого момент, и надо такие моменты не упускать.
Иисус говорит апостолам: «Очень желал Я есть с вами эту пасху». Не я первый говорю что-то Богу о нашей встрече, это Бог первый обращается ко мне. Постарайтесь услышать Его в этих словах. Христос здесь говорит о чем-то очень интимном в отношении каждого из нас, говорит что-то важное о Себе. «Очень желал Я» в греческом тексте дословно звучит как «желанием желал Я». Греческое слово «эпитумия», переведенное как «желание», имеет и другие значения: « жажда, влечение, голод, страсть, пылкость, горячая привязанность, влюбленность». Посмотрите, с каким настроением Христос идет на эту встречу с каждым из нас. У Него есть влюбленность по отношению к человеку, Он пылает страстью, очень хочет встретиться. Попробуйте услышать то, что Он о Себе говорит. Какие чувства это у вас вызывает? Можете вы представить себе Христа, с пылкой страстью ждущего встречи с вами?
Посмотрите и на свои чувства, с которыми вы идете на службу. С вашей стороны как выглядит это желание? Может, у вас больше чувства долга, обязанности, скуки, разочарования? Или есть какое-то отторжение, потому что кто-то из членов общины вызывает у вас такое чувство? Немаловажно, с чем мы приходим ко Христу. Для Него это все не помеха. Ученики даже во время Тайной вечери спорили, кто из них первый. Они отвлекались на незначительное, даже когда Христос говорил о важных вещах, глубоких тайнах. Ученики дорастут до понимания позже, поэтому Христос и просит: “Сие творите в Мое воспоминание” (Лк 22, 19), то есть просит повторять Евхаристию постоянно. Каждый раз во время встречи со Христом ученики будут все глубже и глубже переживать и понимать этот момент.
И обратите внимание еще на одну фразу. Христос говорит, что не будет есть пасху более до тех пор, пока она «не совершится в Царствии Божием» (Лк 22, 16). То есть то, что Он сейчас переживает с учениками, этот чудесный обмен дарами, Он не будет переживать до тех пор, пока тот не придет к своей полноте и завершению в Царствии Божием. Оказывается, это какой-то процесс, где Христос проявляет воздержание, Он тоже чем-то томится до тех пор, пока не наступит полнота в Царствии Божием. Это сложная для толкования фраза, но поразмышляйте над ней, может, она наведет вас на какие-то мысли.
Завершите размышление молитвой ко Христу, попросите Его об умении бережно складывать в душе Его слова, как частички Евхаристии.
Пресуществление
Центральный момент литургии – пресуществление. Часто мы думаем, что наша роль в этот момент пассивна: достаточно пребывать в тишине и слушать (в этот момент мы становимся на колени, и звонит колокольчик, который призывает всех сосредоточиться).
Когда-то в латинской традиции Мессу служили спиной к людям (это был так называемый Тридентский обряд), пока Второй Ватиканский собор не осуществил литургическую реформу. Алтарь находился у стены, в «Римском Миссале» были красные комментарии для священника, которых следовало строго придерживаться. В них говорилось, что в момент пресуществления священнику необходимо говорить тише, склонить голову, изолироваться от всех и предоставить свой голос Иисусу, Который повторяет слова пресуществления.
После литургической реформы порядок служения изменился: алтарь вынесли ближе к народу, священник повернулся к народу лицом, службу стали вести на современном языке, а не на латыни. Священнику уже не нужно было склонять голову и менять тембр голоса.
И хотя в разные периоды истории обряды разные, суть одна: литургию совершает Христос, высший Первосвященник. Невидимый Предстоятель каждой литургии. Христос воскресший, живущий, а не умерший. А воскресший – это всегда и Глава, и Тело, Он един. Воскресший уже не умирает. Мы называем Христа Главой Церкви, а о себе говорим, что мы – Тело Христово.
В словах о пресуществлении звучит голос всей Церкви, каждого из нас. Священник, служа литургию, произносит эти слова «in persona Christi» – то есть олицетворяя, представляя Христа. Уверенный, что слова, которые он произносит, силою Святого Духа пресуществляют хлеб и вино в Тело и Кровь Христовы.
Однако священник говорит эти слова, имея в виду и себя: «Это и мое «тело» – моя жизнь, которую хочу отдать за вас». И это призыв к мирянам, чтобы они тоже сказали: «И мы приносим Господу в жертву нашу жизнь, которую хотим отдать за ближних». Это значит, что все верные призваны реально соединяться с Христом, делать то, что делает Он. После рукоположения неопресвитера епископ, обращаясь к нему, произносит на латыни такую фразу: «Размышляй над тем, что совершаешь, и следуй тому, что делаешь».
В отличие от синоптических Евангелий, в Евангелии от Иоанна не описан сам момент пресуществления. У Иоанна есть другой эпизод: Христос омывает ноги ученикам. Этим евангелист хочет сказать, что мы все должны поступать так, как Иисус: сделать нашу жизнь взаимным служением друг другу.
В Первом послании Иоанна говорится: «Любовь познали мы в том, что Он положил за нас душу Свою: и мы должны полагать души свои за братьев. А кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое, – как пребывает в том любовь Божия?» (1 Ин 3, 16-17). Иоанн повторяет ту же мысль: мы должны делать другим то же, что сделал для нас Христос. Святой Августин, комментируя этот фрагмент, говорил, что здесь Иоанн объясняет нам смысл Тайной вечери.
Христос говорит: «Сие творите в Мое воспоминание» (1 Кор 11, 24). Это значит – продолжать Его дело. Ту же самую мысль высказывает апостол Павел в Послании к Римлянам: «Итак, умоляю вас, братия, милосердием Божиим, представьте тела ваши в жертву живую, святую, благоугодную Богу для разумного служения вашего» (Рим 12, 1). То есть апостол просит, чтобы мы стали Евхаристией.
Может возникнуть такой вопрос: разве мы, миряне, можем так дерзнуть и повторить слова о пресуществлении? Зачастую бабушки в приходах повторяют за священником эти слова, они знают их наизусть. Конечно, священники их поправляют. На самом деле, в сердце участники Мессы тоже должны произносить их. Конечно, не как священник, который представляет Христа. Но Второй Ватиканский Собор напомнил верным, что в крещении мы все имеем участие в царственном священстве Христа. Каждый христианин в силу этого священства, полученного в даре крещения, имеет право приносить Богу молитвы и жертвы и себя самого.
Наша задача во время литургии – не просто пассивно стоять и слушать. Мы говорим об участии в Мессе, о праздновании Мессы. Каждый христианин в силу таинства крещения, которое нас соединяет с Христом и Его царственным священством, тоже приносит молитвы, жертвы и себя самого Богу Отцу. Мы все призваны, хотя и разным образом, говорить: «Берите и ешьте, это Мое Тело».
В нашем понимании тело – это та часть человека, которую видно: кожа, кости, нервы. Оно вместе с душой и духом составляет целостную личность. Но на библейском языке тело означает всю человеческую личность, живущую в телесном измерении.
В современном мире есть тенденция все разделять. Так разделили брак, секс и рождение детей, для многих это три отдельные вещи. И есть также тенденция по отдельности воспринимать дух, душу и тело. Поэтому, когда Иоанн говорит: «И Слово стало плотию, и обитало с нами» (Ин 1, 14), это означает человека во всей целостности. И когда Христос говорит: «Приимите, ядите: сие есть Тело Мое» (Мк 14, 22), Он дает нам всю Свою жизнь – с первого момента, когда Он был зачат Девой Марией, и до самого последнего. Он отдает все, что наполняло Его жизнь. Кровь в нашем понимании – это часть нашего организма. На библейском языке «кровь» – это место обитания жизни. Именно поэтому евреи не едят удавленины, им запрещено законом употреблять ее в пищу, потому что в удавленине содержится кровь, а кровь – это жизнь, и она принадлежит Богу.
Пролитие крови – это отдание жизни, знак смерти. Значит, Христос дал нам не только Свою жизнь, но и Свою смерть. Христос отдает нам Себя целиком – и Свою жизнь, и Свою смерть. Как телесные существа мы нераздельно связаны с пространством и временем. Поэтому, даря кому-то свое «тело» – свою жизнь, мы дарим свое время, а также наши способности – материальные, духовные, все, что мы умеем делать. И свою улыбку.
Улыбка – это то, что может родиться только от Духа, который находится в теле. Ангелы не умеют улыбаться. Они духовные существа, но не имеют тела. Они способны испытывать радость, но не могут ее выразить, как мы, улыбкой и расположением. Животные тоже не могут улыбаться – у них есть тело, но нет духа. Улыбка – это свойство существа, живущего в теле. Это наша прерогатива, и мы не должны забывать об этом мощном орудии. Улыбка может стать бесценным даром, если подарена соответствующему человеку в соответствующий момент.
В нашем обряде литургии есть приветствие мира. Христос говорит: «Итак, если ты принесешь дар твой к жертвеннику и там вспомнишь, что брат твой имеет что-нибудь против тебя, оставь там дар твой пред жертвенником, и пойди прежде примирись с братом твоим…» (Мф 5, 23-24). Этот момент примирения очень важен, прежде чем мы будем себя «дарить». В нашей традиции мы можем пожать друг другу руки или просто улыбнуться.
Когда я служил в Черняховске, то в утренней Мессе по будням часто участвовал всего один прихожанин, уже пожилой, согбенный пан Казимир, стоявший у истоков прихода. И после того как я произносил слова приветствия мира, обращаясь к пустому пространству готического собора, пан Казимир, поворачиваясь поочередно в каждую из четырех сторон света, торжественно произносил: «Мир вам!», словно передавая это приветствие всему городу, «ангелам сослужащим, святым пребывающим». Такой вот человек мира.
«И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все, ибо сие есть Кровь Моя Нового Завета, за многих изливаемая во оставление грехов» (Мф 26, 27-28). Мы даем Христу и нашу смерть. И это не только конечный акт жизни, но все те моменты, когда мы «умираем», не обязательно физически. Это может быть болезнь, неудачи, любой негативный опыт, который нас унижает и сковывает. Это все тоже моменты смерти, которые мы призваны дарить. Благодаря Евхаристии ни одна жизнь уже не может быть ненужной. И даже жизнь человека с ограниченными возможностями, инвалида, является Евхаристией.
Мир часто хочет от молодого человека лишь его тело. Пока тело красивое, привлекательное, оно становится средством для заработка, его используют в рекламе и кино. Важно донести до молодежи эту тайну: тело должно быть посвящено Богу, служить согласно замыслу Божию. Например, в супружестве – как средство передачи любви и жизни. Если мы в момент Евхаристии осознаем это, то Месса меняет нашу жизнь.
Представьте себе работника большого предприятия, который восхищался своим шефом. Однажды он решил сделать шефу подарок. Но прежде он решил собрать подписи коллег, чтобы подарок был как бы от всех, хотя заплатил он один. Иисус совершил для нас нечто подобное. Он безмерно любит Своего Отца и хочет подарить Отцу всю Свою жизнь, сделать этот дорогой подарок. А нас Он просит «подписаться» под этим даром, чтобы он был и от нас тоже.
Когда священник приготовляет дары, он наливает в чашу вино и добавляет буквально капельку воды, раньше это делали маленькой ложечкой. Эта капля символизирует наше участие, наше единение с Христом. Это та самая «подпись». Христос хочет, чтобы мы ее поставили и выразили наше согласие, произнеся: «Аминь». Священник возносит Дары и говорит: «Через Христа, со Христом и во Христе Тебе, Богу Отцу Всемогущему в единстве Духа Святого всякая честь и слава во веки веков». И мы все отвечаем: «Аминь». Там, в чаше – также и наши тело и кровь.
Давайте вспомним, что произошло на Тайной вечери (Ин 13, 1-17). Читая этот отрывок, войдите в его атмосферу. Христос, прежде чем дать ученикам всего Себя, Свои Тело и Кровь, омывает им ноги. Это не только момент их очищения и приготовления к Дарам. Это прежде всего пример Его любви. Иоанн говорит очень важные слова: «… до конца возлюбил их». Это же слово звучит, когда Христос умирает на кресте. Он говорит: «Cвершилось», – то есть цель достигнута. Омыв ученикам ноги, Христос спрашивает их: «Знаете ли, что Я сделал вам?». Услышьте слова Христа, поразмышляйте над эти вопросом, обратив его к себе: «Знаю ли я, что Христос сделал для меня?». Какие чувства вызывают у вас слова Христа: «Если Я, Господь и Учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу»?
Во время новициата, перед принесением вечных обетов, магистр предложил нам совершить подобный обряд. У алтаря мы омыли друг другу ноги, чтобы показать: в общине мы не выбираем себе братьев, но обязуемся их любить. Возможно, вам вспомнятся братья и сестры из вашей приходской общины. Христос не сказал, кому именно нужно омыть ноги, Он обратил Свое пожелание ко всем. Вспомните про знак мира. Это необходимый момент перед Причастием, который открывает наше сердце и делает его свободным.
Причастие
Апостол Павел в Первом послании к Коринфянам говорит так: «Чаша благословения, которую благословляем, не есть ли приобщение Крови Христовой? Хлеб, который преломляем, не есть ли приобщение Тела Христова? Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба» (1 Кор 10, 16-17).
В этих строках дважды употребляется слово «тело», но в разных значениях. В первом случае оно обозначает Тело Христово, рожденное от Девы Марии, умершее и воскресшее. А во втором случае, когда говорится, что мы составляем одно тело, поскольку причащаемся от одного хлеба, это слово обозначает всю Церковь, всех нас, мистическое Тело Христа. Эту тайну нельзя выразить проще, чем это сделал апостол Павел.
Евхаристическое Причастие – это всегда общение с Христом и с братьями, это участие в реальном и мистическом Теле Христа. Одно неотделимо от другого.
В знаке хлеба Причастие соединяет нас невидимым образом с Телом и Кровью Иисуса Христа. Тело и Кровь Христа – это Его жизнь и смерть. В Причастии мы соединяемся с каждым моментом жизни Христа.
Апостол Павел в Послании к Ефесянам (Еф 5, 22-32) размышляет о тайне брака. Он говорит, что основной закон супружества таков: тело невесты принадлежит жениху, а тело жениха – невесте. Павел говорит, что человеческое супружество, брак, является отражением высшего супружества Жениха Христа и его Невесты – Церкви. Это значит, что силой таинства Евхаристии наше тело отныне принадлежит Христу. Мы говорим, что в Причастии мы принимаем Тело Христово. Но верно и обратное: в Причастии Христос также принимает нас. Это обоюдное единение.
Когда Христос жил на земле, Он не испытал весь возможный человеческий опыт. Он был мужчиной, а не женщиной. Он умер молодым в тридцать три года и не познал, что значит быть семидесятилетним стариком. Иисус не был женат, поэтому у него не было супружеских отношений, Он не испытал опыт потери собственного ребенка. Но сейчас благодаря Евхаристическому Причастию Он переживает этот разнообразный опыт. В женщине, принимающей Причастие, Он переживает, что значит быть женщиной. В старце, принимающем Причастие, – что значит быть стариком.
Блаженная Елизавета Троицы, монахиня-кармелитка, хорошо это понимала. В письме к матери она написала такие слова: «Тело невесты принадлежит жениху. Мой Возлюбленный взял меня и хочет, чтобы я была для Него продолжением Его человечества». Она понимала, что благодаря Евхаристии мы становимся продолжением человечества Христа в этом мире. Поэтому нет такой ситуации в нашей жизни, которую Иисус с нами бы не переживал. Он переживает вместе с нами и нашу борьбу с искушениями, из-за которых, возможно, мы страдаем. Иисус смотрит на нас не издалека, не откуда-то с небес. Он переживает с нами весь этот опыт, находясь внутри нас. И осознание этого должно нам давать силы и чувство безопасности. Если Он с нами, то ничто и никто не может нас победить. Даже смерть Его не разрушила, значит, и мы, принимая Христа, имеем такую же силу. Это надо воспринимать буквально и никогда не чувствовать себя в жизни одиноким. В каждой ситуации есть Кто-то, кто нас понимает до самой глубины.
Мы сказали, что тело невесты принадлежит жениху. Другая сторона правды – в том, что тело возлюбленного принадлежит невесте. Это значит, что Тело Христа становится нашим. Тело – это вся реальность Христа, весь Христос в Своих двух природах – человеческой и божественной, вся Его личность. Это значит, что вся Его святость принадлежит нам, когда мы Его принимаем. В православной литургии перед причащением говорится: «Святое – святым». Не только в том смысле, что лишь святые достойны подойти. А в том, что отныне Святое дается тем, кто и сам становится свят, принимая Его. Принимая Причастие, мы принимаем святость Христа, которая становится нашей. Становится более моей, чем если бы я добыл ее собственными силами. Наши потуги стать святыми не приносят плодов, а Христос дает нам святость даром.
В Риме, как и во всех больших городах, есть много бездомных. Они живут на улице, под мостами и на вокзалах, нередко они выглядят достаточно потрепанными и грязными. Но одновременно в городе можно найти улицу с люксовыми бутиками. И вот представьте, что однажды богатая дама, собственница такого бутика, сообщила, что каждый бездомный может прийти в ее бутик, помыться и выбрать себе новую одежду, и делать это отныне каждый день. Так и Иисус делает нам подарок – призывает нас в Причастии: «Придите, омойтесь, выберите для себя самую лучшую одежду и войдите на брачный пир!».
В Книге пророка Исайи говорится: «Радостью буду радоваться о Господе, возвеселится душа моя о Боге моем; ибо Он облек меня в ризы спасения, одеждою правды одел меня, как на жениха возложил венец и, как невесту, украсил убранством» (Ис 61, 10). Только для Исайи это было обещанием, предвидением, а для нас – уже реальность, в которой мы принимаем участие.
Святой Бернард писал: «Если мне недостает какой-то добродетели, смирения или целомудрия, я беру это из прободенного ребра Христова. Беру даром, потому что Он стал для меня святостью и праведностью». Христос поэтому и говорит: «Жаждущий пусть приходит, и желающий пусть берет воду жизни даром» (Откр 22, 17). Христианство начинается с дара благодати. Конечно, эта благодать побуждает нас к личным усилиям, мы хотим что-то дать в ответ. Христос берет наши грехи, уничтожает их Своей кровью и каждый раз дает нам новую одежду Своей святости.
Причастие не заканчивается на Христе, потому что у Христа – та же Божественная природа, что у Святого Духа и у Бога Отца. И поэтому Причастие ведет нас еще дальше, еще глубже.
Принимая эту Божественную природу Христа, мы принимаем всю Троицу, особенно во время Святой Мессы. В Книге пророка Иезекииля рассказывается, как Иезекииль пророчествовал сухим костям (см. Иез 37, 1-10). А потом Бог приказал ему пророчествовать Духу, чтобы оживить эти кости. И пророк Иезекииль призывал Духа от четырех ветров. Почему от четырех ветров? Пророк еще не знал, откуда приходит Святой Дух, и поэтому звал Его отовсюду. Но мы-то уже знаем, откуда приходит Святой Дух: из раны в боку Христа. И это происходит в Евхаристии, Христос вместе с даром Своей благодати дает нам и Святого Духа. Поэтому сказано, что, когда Христос умирал на кресте, Он «испустил дух» (Мк 15, 37). А когда Христос приходит к ученикам, то первое, что Он говорит им: «Примите Духа Святого» (Ин 20, 22). Христос всегда приходит к нам вместе с Духом Святым.
