Обряд посыпания головы пеплом прочно вошел в традицию Церкви еще в XI веке. Мы находим многочисленные объяснения и толкования для традиций Пепельной среды. В первую очередь они базируются на Ветхом Завете. Пророки нередко посыпали голову пеплом в знак скорби или глубокого покаяния.
В Библии мы находим упоминание о знаке, которым отмечены все, призывающее Имя Господне. У пророка Иезекииля читаем: «И сказал ему Господь: пройди посреди города, посреди Иерусалима, и на челах людей скорбящих, воздыхающих о всех мерзостях, совершающихся среди него, сделай знак» (Иез 9,4). Несовершенство перевода скрыло от нас, о каком конкретном знаке идет речь. В то время как пророк Иезекииля говорит о букве «тав». Именно ей необходимо отметить лбы тех, кто все еще ищет Господа, несмотря на все запустение, творящееся вокруг.
Обращая взгляд к этим словам пророка, мы в первую очередь отмечаем их карательный смысл. Если мы продолжим чтение, то услышим следующие слова: «идите за ним по городу и поражайте; пусть не жалеет око ваше, и не щадите; старика, юношу и девицу, и младенца и жен бейте до смерти, но не троньте ни одного человека, на котором знак, и начните от святилища Моего. И начали они с тех старейшин, которые были перед домом» (Иез 9,5-6). За этими пугающими словами теряется охранительный смысл «тав», начертанного на лицах праведных.
«Тав» — это последняя буква еврейского алфавита. Она считается печатью, скрепляющей все буквы. Дело в том, что в иврите каждая буква имеет свой особый духовный смысл и передает то или иное состояние души, или же отношение человека и Бога, Бога и творения. Получается, что «тав» вбирает в себя практически всё. Кроме того, эта буква скрывает в себе понимание смирения и самоотверженности.
Последняя буква еврейского алфавита тесно связана с историей творения. В самом ее названии, «тав», скрывается так же значение «отпечаток», «след», «знамение». Получается, что слова Иезекииля «сделай знак» отсылают нас к временам еще более древним, а точнее к сердцевине всего иудаизма, истории Исхода. Тогда Господь повелевает поставить знак на домах, где живут евреи, словно запечатлеть их печатью, закрывающей дом от ангела смерти. И также получается, что на этих домах стоит своеобразное клеймо, печать того, что здесь живут те, кто принадлежит Богу. Тут открывается еще одно значение «тав» – «знамение», в смысле «чудо».
Буква «тав» преобразилась в греческой традиции в «тау». Но сохранила для христиан свой смысл. На Латеранском соборе 1215 г. Папа Иннокентий III подчеркивает, что «тау» — это не только знак особой избранности, но и в первую очередь знак глубокого покаяния, стремления противостоять злу в себе, а не только укрыться от зла окружающего мира. В этом знаке скрывается и сильная тоска по Богу, утерянному в повседневной суете. «Тау» является последней буквой еврейского алфавита, – сказал Папа в своей речи, открывающей Собор, – а по своей форме он представляет крест именно таким, каким он был до того, как на него прибили табличку Пилата».
Если мы обратимся к францисканской духовности, которую нередко символизирует «тау», то обратим внимание на глубоко библейское понимание Франциском этого знака. Фома Челанский сообщает о том, что Франциск выводил Тау на дверях и стенах келий братьев, словно обращаясь к Книге Исхода, ибо, как указывают комментаторы, входы жилищ и чела людей были обозначены кровью агнца в виде креста. Последняя буква алфавита – это как бы последняя доска спасения, но это также знак последнего дня деяний, который будет указан на небе.
«Тау» соотносят также с последней буквой греческого алфавита «омега», символизирующей конец творения (Откр. 21,6 и Откр. 22, 13). Мы находим эту взаимосвязь и в древней традиции освящения храмов. Освященный пепел рассыпали на тротуар перед главным порталом. Это были две широкие линии, ведущие от углов здания к центральному входу. На концах, пересекающих линию входа в храм, епископ концом своего посоха выводил знак креста и букву «омега». В этом обряде сочеталось как воспоминание, что мы прах, которому надлежит вернуться в прах, так и напоминание о бренности всего земного, что надлежит отряхнуть, как прах у врат вечной жизни. И, конечно же, был в этом и смысл, который несет на себе «тау», знак особой печати Божией, которую не одолеют, не перешагнут никакие силы ада.
Св. Франциск хорошо чувствовал эту связь покаяния и древнего символа верности Богу. В нем он видел не только знак благословения, но и всю красоту смиренного, бедного францисканского образа жизни. Св. Бонавентура пишет: «Муж Божий [Франциск] окружил сей знак особым почитанием, часто говорил о нем в своих речах, клал его перед началом своих занятий и собственноручно подписывал этим знаком письма» («Малая легенда» 2,9). Ставя «тау» в конце документа или послания, св. Франциск тем самым делился своей убежденностью, что каждый человек может обрести спасение через Крест. В конце концов, получив дар стигматов, Серафический Отец сам стал словно живое тау. К такому свидетельству он призывает и своих духовных детей.
Сам смысл Пепельной среды, таким образом, имеет под собой не только общецерковный, но и глубоко францисканский смысл. Пепел в знак покаяния и чело, отмеченное знаком «тау», постепенно преобразившимся в привычный нам крест, показывает основные аспекты францисканской духовности: верность Богу, стремление к обращению и послушание Церкви.
